Унитаз с универсальным выпуском vario — чем он удобен?
Прежде чем купить унитаз, нужно посмотреть, как расположена в туалете сливная труба, отводящая воду в канализацию. В зависимости от конструкции выпуска, унитазы можно разделить на типы в, то есть, отвода (слива) воды в канализацию. Ошибка в выборе правильной конструкции влечет за собой множество неудобств при установке и в процессе дальнейшего использования унитаза.
Однако с некоторых пор производители сантехники пришли к новшеству, позволяющему не беспокоиться на эту тему, и предложили унитаз, который можно покупать смело, не беспокоясь о нестыковке выпуска со сливной трубой. Это выпуск «варио» (Vario). Он универсален и может устанавливаться на любой вариант подсоединения канализации.
Коллекция Roca Meridian с выпуском варио Понять, как устроен выпуск унитаза Vario, легко — достаточно лишь поверхностно сравнить различные варианта выпуска.
Различают несколько типов так называемого «выпуска унитаза».
Названия устройств «выпусков унитаза» говорят сами за себя. Горизонтальный выпуск — это когда выход стока располагается параллельно полу. Подобная схема разводки встречается в большинстве современных квартир как в Европе, так и в России.
Вертикальный выпуск унитаза может быть подключен к трубе, располагающейся вертикально, то есть — идущей из пола. Подобная конструкция превалирует в США и Канаде, изредка применяется в Европе. В России выпуски в пол часто делали еще в довоенное время, и они сохранились в «сталинках», которые обошел стороной капремонт.
Унитаз можно адаптировать к иной системе отвода при помощи специального шланга-переходника, его называют патрубок, но лучше не прибегать к крайнему случаю.
Кто столкнулся с подобной практикой выбора, знает, что унитаз с горизонтальным выпуском не получится корректно подсоединить к вертикальному, то есть, входу в пол, тогда сам унитаз придется ставить на расстоянии от раструба трубы и стены, и оно может быть немалым, что неразумно использует площадь комнаты. Вертикальный выпуск, соответственно, не подойдёт для горизонтального и косого подключения.
Наконец, варио — универсальный выпуск. Современные унитазы обладают именно такой конструкцией, ведь такой унитаз сочетается с любой схемой разводки канализации.
Что такое выпуск унитаза Vario, как распознать модель с такой конструкцией?
Отличие состоит в том, что край выпуска максимально отдалён от задней кромки унитаза. Благодаря этому появляется свободное пространство, в котором может разместиться любой тип патрубка: прямой в стену, Г-образный в пол, изогнутый для наклонного косого входа. Такой унитаз ставится к стене вплотную.
Витрина интернет-магазина Акванет располагает множеством моделей с «варио», среди них наиболее достойные модели от брендов Roca, Jacob Delafon, Villeroy & Boch, Duravit и Jika.
23 янв. 2015 г.
34 233
Напольный унитаз Damixa Luna горизонтальный выпуск микролифт
Подробное описание
Артикул № 4885521
Damixa Luna — унитаз из санитарной керамики с современным дизайном, горизонтальным выпуском и сиденьем с функцией «микролифт».
Преимущества
- — Модель с современным дизайном прекрасно вписывается в большинство интерьерных стилей.
- — Безободковый смыв и система скрытых креплений обеспечивают легкий уход за керамикой и высокий уровень гигиены.
- — Быстросъемное сиденье из практичного дюропласта оснащено механизмом плавного опускания крышки, рассчитанным на 100000 закрываний.
- — Современная смывная арматура имеет низкий уровень шума, что гарантирует акустический комфорт в помещении.
Область применения
Унитаз подходит для санузла дома, квартиры, офиса и др.
Продукция бренда Damixa — сочетание премиального качества и лучших традиций скандинавского дизайна. Сантехника эргономична, проста в эксплуатации, позволяет легко поддерживать гигиену в ванной комнате.
Технические характеристики
| Общие параметры | |
|---|---|
| Тип: | Напольный |
| Серия / Коллекция: | Luna |
|---|---|
| Основной цвет: | Белый |
| Подвод воды: | Нижний |
| Форма чаши: | Овал |
| Тип чаши: | Воронкообразная |
| Механизм слива: | Кнопка |
| Форма смыва: | Каскадный слив |
| Режим смыва: | Две клавиши (режим эконом) |
| Направление выпуска: | Горизонтальное |
| Объем бачка: | 9 л |
| Особенности конструкции: | Микролифт |
| Материал: | Фарфор |
| Материал сиденья: | Дюропласт |
| Высота унитаза: | 805 мм |
| Ширина унитаза: | 360 мм |
| Глубина унитаза: | 625 мм |
| Вес: | 38,5 кг |
| Размеры и вес (брутто) | |
|---|---|
| Вес: | 39,5 кг |
| Высота: | 43,0 см |
| Ширина: | 79,0 см |
| Глубина: | 44,5 см |
| Дополнительная информация | |
|---|---|
| Страна производства: | Россия |
Что происходит с разработчиками, которые не хотят управлять командой / Хабр
Что может быть лучше в жизни, чем найти своё призвание и следовать ему? Толя закончил факультет прикладной математики в далёком 1981 году, это был всего второй выпуск нового факультета.
Инженер-программист считался необычной и перспективной профессией будущего (так оно и вышло). Но он пришёл не за модной специальностью, как девушки в его группе. Он пришёл туда, куда позвало сердце.
За свою карьеру Толя сменил десяток работ. Советские НИИ, НПО, потом кооперативы, несколько банков, торговые предприятия. Он написал бухгалтерию и склад для местного универсама в FoxPro под DOS задолго до того, как такая идея пришла в голову Борису Нуралиеву. Он написал программу, которая диагностировала хронические болезни просто по скану сетчатки, за что получил государственную премию. Но Толю никогда не интересовал бизнес. Деньги нужны были только для того, чтобы отдать их жене. Всегда его интересовало лишь решение интересных задач.
Есть разработчики, у которых такое призвание — писать код. Программисты от Бога. Толю невозможно представить в роли менеджера. Ему самому неприятно командовать коллегами, да и вообще не очень комфортно в коллективе, со всеми этими разговорами на посторонние темы, которые отвлекают от главного.
И таких много вокруг. Не только в программировании, но и в других специальностях. Механик с «золотыми руками», плиточник, шофёр, плотник, учитель. Специалист высочайшего уровня, который счастлив в том, что он делает лучше всех. И это абсолютный, высочайший уровень счастья.
Пока к нему не придёт эйчар.
Говорят, что
карьера — изобретение 20 века. Это верно в некотором смысле. Само слово существовало и раньше, но его значение действительно сильно изменилось.
В прежние века оно означало «направление публичной или профессиональной жизни человека». Но только в 20 веке с распространением профессионального образования, появлением большого количества профессий стало возможным «планировать» и «проектировать» карьеру.
Появилась профессия «карьерного советника», что раньше невозможно было себе представить в принципе.
Словосочетания «управление карьерой» и «развитие карьеры» до 20 века звучали как бессмысленный набор звуков. То есть понятий таких не существовало.
У человека есть призвание, профессия, жизненный путь. Он идёт по нему. Делает то, что умеет лучше всего. То, что должен делать. Это было нормально. По крайней мере, это казалось нормальным. Пока не появились «эйчары» с профессиональным подходом к построению карьеры и проектированию карьерного пути.
На их «профессиональный» взгляд существует стандартный карьерный путь, по которому якобы должен идти разработчик: от джуниору, миддла, сеньора к архитектору, тимлиду. А затем — в менеджмент, то есть в руководство, или в бизнес. Основать успешный стартап, пробиться в FAANG или заработать миллиард — якобы это высшее достижение.
Но если сравнить увлечённого студента-программиста — и опытного топ-менеджера крупной корпорации, то сложно представить, что это один и тот же человек в начале и в конце карьеры. Ну никак не получается. Это вообще разные люди по набору своих навыков, способностей, даже по характеру и темпераменту разработчик-интроверт и менеджер-экстраверт — два разных человека.
Самое печальное, что карьерный путь «от эйчара» не совпадает с профессиональным развитием специалиста. То есть переход в статус тимлида/менеджера грозит профессиональной деградацией. Он станет меньше времени уделять непосредственно программированию, то есть «решению головоломок», а больше времени станет уделять общению и распределению задач, то есть проектированию процессов.
Конечно, проектирование рабочих процессов в чём-то напоминает проектирование архитектуры микросервисов с потоками трафика/коммуникации между модулями/отделами, дедлайнами, заторами пакетов, отказом компонентов (бывает после праздников), пропускной способностью канала и прочими аналогиями. Но это немного не то. В управлении разработкой менеджеру нужны софт-скиллы:
- умение договариваться;
- избегать конфликтов;
- находить компромиссы;
- сглаживать углы;
- учитывать все мнения и советы;
- говорить обтекаемо, чтобы никого не обидеть
Но это полная противоположность тому, что нужно в решении технических задач.
- чётко разделять сущности;
- говорить и писать код однозначно, чтобы избежать неправильного толкования;
- игнорировать мнения и советы от некомпетентных коллег;
- действовать смело и решительно.
Это же абсолютно разные вещи.
В решении технических задач вы никак не сможете договориться с оперативной памятью, чтобы она вместила больше данных, а с процессором на большее количество тактов в секунду. Софт-скиллы вам никак не помогут.
Вот почему некоторые успешные программисты никогда не станут менеджерами. Им просто это неприятно. Это противоестественно самой природе технического специалиста.
К счастью, всегда есть иные варианты саморазвития. И это настоящее профессиональное саморазвитие. Именно такое, какое вызывает уважение у коллег, а не сомнительное «развитие карьеры» по методичке эйчара с опционом на финише.
Уход в менеджеры — далеко не единственный путь для разработчика.
И не самый выгодный. Есть
:
- Специализация. Углубление в узкую нишу, где можно стать лучшим. Обычно уникальным специалистам платят больше, чем менеджерам.
- Супер-разработчик (10х). Прокачка профессионализма до такого уровня, что можно работать на нескольких работах как подрядчик (ИП), брать самые сложные и интересные задачи, с которыми не справляются другие, и зарабатывать на порядок больше среднего программиста. Такие люди развиваются профессионально, изучают новые языки, некоторые ездят на конференции и заводят широкие связи в индустрии.
- Разработчик легаси. То же самое, что супер-разработчик, но здесь отсутствует постоянное саморазвитие, то есть это спокойный вариант для тех, кто не хочет отдавать работе ни одной лишней минуты, ценит баланс, семейную жизнь, многочисленные хобби.
- Смена карьер. Есть много интересных профессий вокруг программирования: наука, преподавание, финансы, технический маркетинг и др.
Екатерина Фролова, руководитель департамента внутренних коммуникаций и бренда работодателя Группы МВидео-Эльдорадо:
— Далеко не все люди готовы быть руководителями и это совершенно нормально. В МВидео-Эльдорадо мы стремимся построить сотруднику индивидуальный профессиональный трек. Это может быть горизонтальный рост, повышение квалификации, развитие каких-то специфических профессиональных навыков и умений. У нас практикуются горизонтальные перемещения, постоянно проводится обучение персонала, предлагаются возможности для управления проектами компании через специальную биржу.
Знакомьтесь, Чак Норрис от программирования, супер-разработчик (пункт 2) по классификации выше.
Джефф Дин
Джефф Дин
(на фото справа и на КДПВ в начале статьи) — легендарный программист Google, которого в шутку сравнивают с Чаком Норрисом, сочиняя про него
добрые мемы.
«Джефф Дин компилирует и запускает свой код перед коммитом, но только чтобы проверить на баги компилятор и CPU».
Ещё в школе Дин написал программу для обработки больших объёмов эпидемиологических данных, которая была, по его словам, в 26 раз быстрее любого профессионального софта в данной области. Позднее его школьную разработку
Epi Infoстали массово использовать в центрах контроля заболеваний по всему миру.
«Когда Джефф Дин разрабатывает программу, то сначала создаёт бинарник, а потом пишет исходный код как документацию».
В студенческие годы Джефф работал над компиляторами. Ему всегда нравилось создавать программы, которые нацелены на максимальную производительность. В Один из ведущих программистов Google считается соавтором ключевых инфраструктурных систем этой компании. Сначала он написал фреймворк
MapReduce, который сейчас считается стандартом в обработке больших объёмов информации в кластерах.
«Джефф Дин родился 31 декабря 1969 года в 23:48. Ему потребовалось 12 минут, чтобы запустить свой первый счётчик времени».
Затем была высокопроизводительная БД BigTable на базе Google File System и феноменальная система
Spanner, база данных, которая глобально распределена по множеству дата-центров Google на разных континентах — и при этом обеспечивает целостность и синхронизацию данных. До создания Spanner почти никто не верил, что такое вообще возможно сделать.
Примерно с этого момента биография Джеффа Дина начала превращаться в сборник легенд.
«Однажды в 2002 году, когда поисковый бэкенд отключился, Джефф Дин два часа вручную отвечал на вопросы пользователей. В этот период качество поисковой выдачи существенно возросло».«На клавиатуре Джеффа Дина две клавиши: 1 и 0».
«Когда Грэм Белл изобрёл телефон, то увидел пропущенный вызов от Джеффа Дина».
«Джефф Дин всё ещё ждёт, когда математики найдут шутку, которую он спрятал в разрядах числа Пи».
«На собеседовании в Google Джеффа спросили, что следовало бы из равенства P=NP. Он ответил: «P = 0 или N = 1».
Затем, пока собеседующий ещё не перестал смеяться, Джефф присмотрелся к публичному сертификату Google и выписал приватный ключ на доску».Таких немало в индустрии. Как наш Толя, они держатся в тени, избегают известности и находят удовлетворение только в одном: решение технических задач. Чем сложнее — тем интереснее. Их профессиональное развитие — это решение всё более и более сложных головоломок.
Справедливости ради нужно упомянуть, что Джефф Дин сейчас руководит подразделением Google AI, так что он тоже шагнул в менеджеры и по факту управляет командой разработки ИИ.
P. S. Кстати, нам по-прежнему нужны талантливые программисты. Список актуальных вакансий по ссылке.
Обзор, тест и цена Lexus LX (Лексус ЛХ) 2022 для России :: Autonews
Поэтому на маршруте были и броды, и высохшие русла рек, где машины вывешивались под устрашающими углами, и крутые подъемы-спуски, на которых становилось немного не по себе.
Lexus, конечно же, со всем этим справился: страшны ему будут только вязкие и сыпучие места, где от почти трехтонной массы не отмашешься никакими блокировками. Но, как и в случае Range Rover, реально весь этот арсенал будет простаивать без дела — потому что кому взбредет в голову осознанно ломануться на оффроуд в такой машине? Даже для Land Cruiser в итоге придумали «внедорожную» версию GR Sport, осознав, что обычную терзать будет жалко. А тут Lexus со своей сияющей решеткой…
А вот что было точно не зря, так это сотни километров разномастных грузинских грунтовок: именно там LX проявил не только похвальные, но еще и нужные качества. Та самая гидропневматика — архитектурно такая же, как у прошлого поколения, но старательно переделанная и по-прежнему недоступная «Крузаку» — умеет творить почти волшебные вещи. Мелкие проселочные ямы она не замечает вообще, неровности побольше аккуратно обозначает (так, чтобы вы вспомнили о 22-дюймовых колесах, которые стоит поберечь), а самое интересное происходит на перегибах: ухнув во внезапную низину всей тушей, Lexus… Просто едет дальше! Без резких ударов, раскачки и всего остального, к чему вы уже успели приготовиться.
Однако эта идиллия не длится вечно: острые неровности, камни или крупную гребенку Lexus не любит и пропускает в салон довольно чувствительные тычки. Они случаются не так чтобы часто, но расстраивают сильнее, чем могли бы, именно из-за контраста. Это все равно лучше, чем Land Cruiser, который вибрирует и трясет везде — но там ты к этому хотя бы привыкаешь. А тут только расслабился и забылся — и снова привет, добро пожаловать в реальный мир.
Естественная среда обитания
Впрочем, даже по грунтовкам реальные, а не журналистские LX будут ездить не то чтобы часто. А вот по асфальту — от свежеположенного до реликтового — почти всегда. И тут двойственный характер «Лексуса» уже почти не проявляется: совокупно он весьма комфортен, очень тих и неожиданно легок по ощущениям.
Во многом из-за еще одного важного отличия от «трехсотки»: если там стоит старомодный электрогидравлический усилитель руля, то здесь — своя собственная рейка и электроусилитель, причем грамотно настроенный.
Автомобиль чувствуешь настолько хорошо, насколько это вообще возможно для рамного внедорожника — да, на серпантинах он заметно кренится, но делает все предсказуемо, логично и совсем не пугает. Окей, это все еще здоровенный массивный шкаф, на фоне которого конкуренты-кроссоверы покажутся легковушками, и все же сам LX ведет себя сильно дружелюбнее исходника от «Тойоты». Тормозов бы ему еще…
Увы, эту застарелую проблему не решили ни Toyota, ни Lexus. Пусть у LX свой собственный материал колодок и иные калибровки, замедляется он так же неуверенно, как и Land Cruiser: на горных дорогах переживаешь за себя, в городе — за окружающих. Особенно если под капотом бензиновый мотор.
Он точно такой же, как у LC300 — V6 3.4 с двумя турбинами и отдачей 415 сил — и точно так же ощущается даже избыточным. Прыти у такого LX почти как у хот-хэтча: разгон до сотни занимает 6,9 сек, и это всего на полсекунды хуже, чем у актуального Volkswagen Golf GTI.
Мощные старты со светофоров, неправдоподобно легкие обгоны на трассах, классное взаимопонимание с десятиступенчатым «автоматом» — все при нем, пока не приходится тормозить.
В этом смысле дизельная версия кажется более гармоничной: она на секунду медленнее, на 115 сил слабее, поэтому вы просто не сможете неожиданно для себя разогнаться так, чтобы замедляться было уже страшно. При этом такой Lexus LX ни в коем случае не назвать «овощем» — едет он всегда уверенно, а вдобавок прекрасно ограждает пассажиров от вибраций, тарахтений и прочих дизельных невзгод. Одна беда — он всего лишь «пятисотый», а не «шестисотый».
Статусные расклады
Не удержались японцы! Сделали честный, в хорошем смысле старомодный и очень понятный внедорожник, но все-таки взяли и слукавили с индексами. Если прошлые LX 570 и LX450d без прикрас обозначали объем собственных двигателей, то теперь 3,3-литровый дизель — это LX 500d, а 3,4-литровый бензин — вообще LX 600.
С другой стороны, к чему ложная скромность? Купил «шестисотый» в комплектации VIP (она, к слову, «пролетарской» дизельной версии не положена), выехал в люди — и действительно ощущаешь себя в два раза круче, чем обладатели «трехсоток».
Совокупно Lexus LX вполне заслуживает такого статуса, ведь он меньше, чем когда-либо, похож на просто Land Cruiser в дорогой коже и с решеткой радиатора во все лицо. Но что-то подсказывает, что и попросят за него вдвое больше: пусть не в официальных прайс-листах, которые до сих пор не объявлены, но у предприимчивых дилеров — наверняка.
Команда на взлет — Московская перспектива
Места, Новости, Строительство Номер №3, 25-31 января 2022
В пятницу, 21 января, мэр Москвы Сергей Собянин и генеральный директор госкорпорации «Роскосмос» Дмитрий Рогозин проинспектировали строительство Национального космического центра на западе Москвы. НКЦ станет одним из крупнейших комплексов космической отрасли в мире. Его создание позволит объединить на одной территории ведущие организации ракетно-космической промышленности страны – главный офис и ситуационный центр Роскосмоса, предприятия научно-производственного и образовательного кластеров, молодежные конструкторские бюро.
Будет сформирована особая экономическая зона, появятся конгрессно-выставочная площадка, а также дома по программе реновации и сопутствующие социальные объекты.
Cтроительство Национального космического центра в Филевской пойме должно завершиться в 2023 году. Комплекс зданий возведут на территории Государственного космического научно-производственного центра (ГКНПЦ) имени М.В. Хруниче-
ва, реорганизация которого – совместный проект правительства Москвы и ГК «Роскосмос». «Несмотря на пандемию, развитие города не останавливается. На территории центра имени Хруничева реализуется крупнейший в Москве проект по созданию научно-технологического кластера, который объединит производственные, научно-исследовательские и образовательные корпуса. Мощность этого объекта составит примерно 2 млн кв. метров, включая реконструкцию существующих и строительство новых зданий. Центром данной территории будет, конечно, НКЦ, который строится совместно с ГК «Роскосмос».
Значительная часть его десятиэтажных корпусов уже возведена в монолите. Активно ведется строительство главной 47-этажной башни. Готовы уже семь этажей, и с темпом от трех до пяти этажей в месяц мы будем возводить и дальше, чтобы в 2023 году передать этот объект Роскосмосу для освоения и будущего заселения», – сказал Сергей Собянин.
Космические масштабы
Национальный космический центр объединит на одной площадке ряд ключевых организаций ракетно-космической отрасли, включая центральный офис и ситуационный центр госкорпорации «Роскосмос», отраслевые институты и предприятия, которые сейчас разбросаны по всей Москве. В его состав также войдут современный образовательный центр, молодежные конструкторские бюро, центр поддержки бизнеса, выставочные центры и центр диверсификации производства.
Дмитрий Рогозин отметил, что в НКЦ будет создано 20 тыс. рабочих мест для инженеров, конструкторов, ученых, административных работников московских предприятий Роскосмоса и в том числе для 8 тыс.
сотрудников Центра имени Хруничева. «На этой территории мы предполагаем собрать потенциал самых разных предприятий с целью трансфера технологий и обеспечения тех, кто на них трудится, современными и высокотехнологичными производственными местами», – отметил глава госкорпорации.
Красота и простота
Центральным архитектурным элементом Национального космического центра станет 248-метровая треугольная башня, внешним видом напоминающая ракету на стартовой площадке. К ней будет примыкать длинный горизонтальный корпус с исследовательскими лабораториями и офисами, разделенный на несколько блоков-клавиш. Пройти вдоль здания можно будет по сквозной галерее, которая, согласно идее авторов, символизирует ленту времени, повествующую об истории освоения космоса.
Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов отметил, что при проектировании акцент был сделан на простых геометрических формах. Поэтому декоративное оформление фасадов будет выполнено в едином стиле с использованием стекла и тонких алюминиевых пластин.
Стройка в действии
На объекте завершаются монолитные работы на строительстве блоков-клавиш – низкоэтажной части НКЦ. Рабочие приступили к устройству кровли и установке внутренних инженерных систем и перегородок. «Готовы основные конструкции восьмого этажа высотной башни и заканчивается монтаж металлических конструкций галереи», – сообщил заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Андрей Бочкарёв. Он пояснил, что при возведении высокоэтажной части космического центра используются передовые технологии, связанные с механизацией работ, и нестандартные стройматериалы. Например, из-за высокого коэффициента армирования конструкций бетонирование монолитного каркаса башни ведется с использованием уникальной самоуплотняющейся бетонной смеси, за счет кинетической энергии которой происходит быстрое затвердевание, что также позволяет увеличить качество и скорость строительства.
«Для НКЦ мы заказали уникальное оборудование: в его малоэтажной части будут установлены 74 лифта, а в высотной – 13 двухэтажных лифтов, которые смогут забирать пассажиров сразу с двух этажей одновременно», – рассказал Андрей Бочкарёв.
Генеральный директор АО «Мосинжпроект» (управляющей компании по строительству объекта) Юрий Кравцов, в свою очередь, отметил, что начались монолитные работы в зоне будущей парковки. В настоящее время на объекте трудятся 800 человек.
На новом уровне
Проект возведения Национального космического центра предусматривает сохранение производственного комплекса ГКНПЦ имени М.В. Хруничева, который расположится на 50 га. «По поручению президента страны мы, по сути, его возрождаем и выводим на новый уровень работу Роскосмоса. Благодаря этому формирующийся научно-производственный центр госкорпорации сможет реализовать задачи на самом современном уровне», – подчеркнул Сергей Собянин.
Дмитрий Рогозин рассказал, что именно здесь будут создавать третьи ступени для тяжелой ракеты «Ангара-А5В». На территории НКЦ расположатся базовые кафедры ведущих московских инженерных вузов, подготавливающих кадры для космической отрасли. Это обеспечит непосредственный контакт студентов и молодых ученых со специалистами действующих конструкторских бюро.
Территорию возле центра благоустроят. Здесь появятся экспозиции под открытым небом и фонтаны. А на высвобождаемых землях площадью около 90 га будет организован научно-производственный кластер особой экономической зоны – технополис «Москва», резидентами которого станут высокотехнологичные предприятия, включая подрядчиков госкорпорации «Роскосмос». Еще часть территории займут жилые дома, которые построят по программе реновации, и социальные объекты.
Кто не спрятался, я не виноват — Forbes Kazakhstan
ФОТО: © Телерадиокомплекс президента
Предыстория: Токаев: Выгоду от экономического роста страны получили элитные группы
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев предупредил крупный бизнес, который уклоняется от уплаты налогов, передает Sputnik.
«Уплата налогов крупнейшими компаниями – это, как вы понимаете, песня печальная по своей сути. У нас на руках данные специализированных органов.
Они свидетельствуют, что прибыльные гиганты под самыми разными предлогами уходят от полной уплаты налогов. Я поручаю премьер-министру окончательно разобраться с этой проблемой и обеспечить казну полагающимися ей средствами. В противном случае — жесткие меры, и тогда, как говорится в детской присказке, кто не спрятался, я не виноват», — сказал президент на встрече с бизнесом 21 января.
Президент Казахстана заявил, что требует от бизнеса честной конкуренции.
«В первую очередь предстоит провести анализ искусственно созданных монополий. Операторы, особенно частные, должны уйти в прошлое. Если помните, раньше был такой термин «откупщики». Частная компания за соответствующую плату откупала себе исполнение ряда экономических функций государства. Ни к чему хорошему это не приводило. Поручаю правительству обеспечить запрет на такую деятельность законодательно», — заявил президент.
Он поручил, чтобы все ниши были открыты для конкуренции.
«Следует ликвидировать многочисленные посреднические цепочки, искусственно созданные на рынках.
Застарелая проблема, которую никто не хочет решать. Нужна жесткая политика по деолигополизации экономики. Об опасностях и рисках, исходящих от олигополии, я уже сказал, повторяться не буду», — отметил президент.
Он сообщил, что предстоит взрастить новое поколение предпринимателей, а не отдавать все заказы подряд одним и тем же компаниям.
Все льготы должны быть максимально горизонтальными и предоставляться только в обмен на конкретные встречные обязательства. Это полнота уплаты всех налогов, выход на экспорт, создание качественных рабочих мест и другие вопросы.
Что не сломано в России? Гуриев и Ениколопов о том, сколько денег Москва должна оставлять регионам и как избежать балканизации страны
С точки зрения количества уровней, которые имеются в таких, вертикальных уровней управления, мне не кажется… там можно обсуждать доводы за и против, но мне кажется, что добавлять на данный момент лишние уровни не стоит, поскольку у нас и так достаточно непрозрачное разделение ответственности и самостоятельности разных уровней.
У нас запутано, кто отвечает — регионы, местные власти или федеральный центр. Если к ним будут добавляться еще дополнительные уровни, то это приведет, во-первых, к еще большему понижению прозрачности, второе: потенциальная угроза — это то, что, если… условно, захват власти, проблема с коррупцией, они усиливаются, когда у тебя есть несколько таких последовательных монополий. И чем больше таких последовательных монополий, тем больше может быть уровень коррупции.
Это на самом деле действительно важная проблема. Одно дело, если вы бизнес, и вам надо договориться сейчас с местными властями, условно говоря, с региональными властями, ну если вы очень крупный, там с федеральными, но обычно достаточно двух уровней. Если добавлять еще один уровень, это надо договариваться с тремя уровнями власти – ну, мы догадываемся, к чему это может привести.
Кроме того, еще дополнительным аргументом, на самом деле, к сожалению, важным в России является то, что качество человеческого капитала чиновников, которые работают в системе государственного управления, оно вызывает, мягко говоря, некие вопросы.
И поэтому просто на дополнительный уровень управления может просто не хватить у людей компетенций. Поэтому вот все эти доводы «против», я, честно сказать, не вижу доводов «за» сильных.
То, что вы рассказали с точки зрения доводов «против», это в том числе я, как исследователь коррупции в иерархических системах, могу полностью подтвердить. Действительно, чем больше уровней, тем больше потенциала для коррупции и неэффективности как последствий этой самой коррупции. С другой стороны, есть и аргументы «за», в том числе основанные на ваших научных работах.
Когда вы писали статью о федерализме и роли партий, вы фактически показывали, как это писал известный американский политолог Райкер, вы показывали, что федеральные партии, национальные партии могут служить важным источником кадров и создания единой политической системы.
И в этом смысле, когда мы начинаем думать о том, откуда берутся федеральные политики, наверное, региональные органы власти, региональная политика — это важный источник кадров для федеральной политики.
Если регионы слишком маленькие, то в некотором роде разрыв между тем качеством людей, которые вам нужны на федеральном уровне, и тем качеством, который у вас есть на региональном уровне, может быть слишком большим. Грубо говоря, мэр Москвы — это естественный кандидат в президенты России. А руководитель региона, в котором живет 100 тысяч человек или даже полмиллиона человек, это человек, который занимается совершенно другой повесткой дня. И в этом смысле субъекты федерации, большие регионы, наверное, это вот тот самый аргумент «за» для того, чтобы обеспечить такой непрерывной конвейер, в хорошем смысле этого слова, источника кадров для политики. Не кажется ли вам, что современное российское федеральное устройство создает такое слишком большую асимметрию между федеральным уровнем, где люди ворочают триллионами, и региональным уровнем, где каждые 10 миллиардов на счету?
Ну, безусловно, есть у большинства регионов, за исключением там некоторого количества крупных регионов, разрыв с федеральным уровнем достаточно большой.
Во-первых, надо учитывать, что у нас есть еще все-таки федеральные округа, они как бы сейчас так играют меньшую роль, но их уже размер, он вполне сопоставим с любой страной, почти с любой страной мира. И в этом смысле здесь скорее вопросы к тому, как сейчас устроена политическая система, система отбора кадров, назначения их, продвижения по службе. И поэтому уже добавлять еще к федеральным округам еще какую-то надстройку между регионами, федеральным центром и федеральными округами мне кажется неоптимальным. Другой вопрос, что они перестали играть роль такую.
Именно в этом и был мой вопрос: считаете ли вы, что федеральные округа должны существовать в каком-то виде, потому что они не играют сейчас большой роли, они фактически не являются субъектом Конституции, там нет выборных должностей, и в этом смысле вопрос административной реформы — это действительно вопрос, не нужен ли какой-то уровень власти между регионом, как он понимается сейчас, и федеральной властью. Например, во Франции есть департаменты, и есть регионы.
И регионов всего 20, а департаментов около 100. Поэтому не нужно ли что-то сделать на этом уровне для того чтобы обеспечить источник кадров для федеральной власти? Или вы считаете, что нынешнее федеральное устройство вполне работающее?
Мне не кажется это существенной, во всяком случае, проблемой. То есть вполне возможно, что с точки зрения координации управления ресурсами такие округа имеют смысл, но с точки зрения подбора кадров и вот таких вот, карьерного продвижения мне не кажется, что это является принципиальной разницей. Поскольку мы можем, есть пример Франции, но есть пример более крупной страны, Соединенных Штатов Америки, где нету никакого промежуточного уровня между 50 штатами и гигантским федеральным правительством. И там, в принципе, вполне логично идет отбор сенаторов, губернаторов с регионального уровня на уровень федеральный, потому что… И там тоже можно найти штаты, которые маленькие, значит, там никто не живет, но из них никто и не поднимается. Но там есть набор, достаточно большой набор крупных штатов, как у нас есть большой набор крупных регионов, в которых руководители этих регионов отвечают за вопросы, которые по масштабам вполне сопоставимы с масштабами, о которых идет речь на федеральном правительстве.
И они вполне готовы, я думаю, продвигаться наверх по службе. Поэтому, честно сказать, я не вижу это как большую проблему.
Согласен с вами. И, конечно, пример Соединенных Штатов гораздо важнее для России, потому что, конечно, Франция — это не федерация, а Соединенные Штаты — это федерация и даже конфедерация. Еще один вопрос, абсолютно связанный с тем, что вы только что сказали: нужно ли России изменение границ регионов, слияние регионов, то, что называется административной реформой? Нет ли такой проблемы, что некоторые регионы слишком маленькие, у них нет масштаба для того чтобы ими управляли качественные управленцы, чтобы можно было концентрировать ресурсы, чтобы предоставлять общественные блага эффективным образом. Не кажется ли вам, что это тоже является существенной проблемой российского федерализма?
Ну, тут как бы два аспекта. Если мы посмотрим на самые маленькие и, условно говоря, бедные регионы, во многом это этнические республики.
И иногда оказывается, что, если мы говорим о размере, казалось бы, хорошо бы сделать регион покрупнее, потому что тогда можно более эффективно действительно подбирать персонал, предоставлять публичные блага и так далее.
Но если оказывается, что у этих двух частей очень разные предпочтения по публичным благам и в принципе разные представления о жизни, в частности, потому, что есть этническое разделение, то оказывается, что второе перевешивает первое. И в этом плане я бы очень поостерегся, потому что мы видим, что последняя инициатива по объединению, расширению Архангельской области, она встретила очень ярое сопротивление людей, потому что они считают, что они другие, у них идентификация другая, и об этом тоже очень важно думать.
Россия не только очень большая, гетерогенная, но еще и многонациональная страна, это нельзя не принимать во внимание. Поэтому вот все, что связано с объединением регионов, в которых есть четкое понимание, почему есть разделение, например, этническое, я считаю, что здесь вот лучше ничего не трогать, потому что может полыхнуть.
А с точки зрения регионов, которые более уже похожи, условно, там какая-нибудь центральная Россия, в принципе, там практически все регионы достаточно большого размера и по размеру экономики, и по размеру населения, они, в общем, сравнимы со среднестатистической страной в мире, поэтому там как раз таких проблем не наблюдается. Поэтому я думаю, что где-то, может быть, какие-то есть тактические вещи, может быть, перечертить границы немножко, потому что экономически там какие-то муниципалитеты больше связаны с тем регионом, с соседним регионом, а не тем, к которому они приписаны, но это абсолютно тактические мелкие проблемы, которые мне не кажутся такими важными, стратегическими, о которых надо сильно задумываться.
Понятно. Ваша точка зрения, таким образом, звучит так: не сломано — не надо и чинить. Но есть вещи, которые в России более или менее сломаны, и об этом можно судить хотя бы по тому, что они все время чинятся. У нас все время пересматриваются доходные и расходные полномочия муниципалитетов, регионов и федерального центра.
Мы с вами в 2002 году написали статью вместе с Екатериной Журавской о сценариях развития российского федерализма. К сожалению, некоторые из самых отрицательных сценариев, описанные в этой статье, материализовались.
Но самое интересное, конечно, что Российская Федерация с экономической точки зрения все время меняется, все время какие-то доходы и расходы передаются с уровня на уровень. Наверное, самое интересное недавнее событие – решение, которое зачисляет штрафы «Норильского никеля» не в краевой, а в муниципальный бюджет. Что вы думаете вообще с точки зрения распределения доходных и расходных полномочий между уровнями федерации, какие доходы должны получать регионы, какие должен получать федеральный центр, какие налоги должны собирать разные уровни и за какие общественные блага они должны отвечать?
Я абсолютно согласен, что все предыдущие вопросы о количестве уровней и объединении, они, с моей точки зрения, такие мелкие и не особо важные.
Потому что есть вопросы, которые действительно сломаны и огромная проблема. И это вот именно распределение ресурсов и ответственности между, условно можно назвать все-таки, тремя уровнями власти — федеральный центр, регион и местная власть. Здесь, на самом деле, гигантские проблемы, поскольку у России есть все-таки своя специфика и здесь иногда реалии российские, они приходят в противоречие с экономическими теориями того, что было бы оптимально. Поскольку мы все как бы экономисты, все говорят о том, что оптимально иметь четкую налоговую базу, привязанную к определенному уровню, местные бюджеты, условно, собирают налог на имущество, на здание, людей. Федеральный центр, безусловно, собирает таможенные налоги, НДС и так далее. По регионам там тоже идет какая-то доля то ли налога на прибыль, то, что сейчас есть, доля НДФЛ, и вот все четко расписано по уровням и все замечательно живут.
К сожалению, в России это натыкается на такую гигантскую проблему, что налоговая база, исторически сложившаяся, она крайне неравномерно распределена регионально.
У нас гигантская концентрация ресурсов в нескольких регионах по двум причинам. Во-первых, у нас огромное количество доходов государственных – это рента с природных ресурсов, и поэтому в те регионы, в которых есть нефть, там, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский, Тюменская область, они с точки зрения, вот эта ресурсная рента сконцентрирована там, поэтому приписать им и сказать, что эти регионы, они заработали эту ренту, ну немного нечестно, поскольку, в принципе, на самом деле, вся страна скидывалась на то, чтобы разработать эти месторождения, и как бы недра принадлежат народу. Поэтому тот факт, что рента уходит в федеральный центр, а потом каким-то образом распределяется, это какую-то логику имеет и экономическую, на самом деле, и поскольку там стимулы не так важны, при распределении именно рентной экономики.
Другой вопрос, что налоги, которые, там, налог на прибыль, налог НДС, они сталкиваются с другой проблемой, что у нас, опять же, в силу того что у нас такой… мы империя, как была, там, начиная с 19 века, через Советский Союз, и до сих пор имперская система, в которой центр стягивает ресурсы, потом их финансово распределяет, у нас вот эта налоговая база, связанная с НДС, прибылью и так далее, она очень сконцентрирована в Москве, в Петербурге и Московской области, вот таких уже административных центрах.
И поэтому, если просто четко привязать налоговые базы — весь налог этот идет в регионы, например, возникает гигантское горизонтальное неравенство между регионами, и здесь нарушается уже принцип, просто неравенство возможностей даже у наших регионов оказывается под вопросом. Потому что это действительно очень важный вопрос, который мы поднимали тогда вот в нашей статье 18 лет назад, и он постоянно возникает.
Различия между неравенством возможностей и неравенством исхода, что мы не хотим и, наверное, это неправильно — добиваться полного равенства бюджетной обеспеченности всех регионов, как там, условно, могут себе позволить более равномерно распределенные государства — там Германия скорее по этому пути идет — мы не можем, потому что Россия слишком разная, разнообразная с этой точки зрения. Но какой-то базовый уровень, например, уровень школьного образования, каких-то базовых общественных благ, которые дают возможность людям иметь именно одинаковые возможности развиваться, то есть вот неравенство возможностей, ну в этом смысле равенство возможностей, оно все-таки должно быть, и поэтому полный перекос и очень сильное горизонтальное неравенство, они нарушают уже даже этот принцип.
Рубен, это действительно две важные проблемы, но это проблемы, которые имеют решение. Если у вас есть рента, которая сосредоточена в некоторых регионах и, как вы правильно говорите, доход от этого нефтегазового производства, вообще говоря, не зависит от стимулов и в этом смысле эту ренту можно перераспределять более-менее любым образом. Можно, во-первых, написать формулу, по которой эта рента распределится по регионам, можно даже написать формулу, по которой эта рента полностью или частично достанется гражданам России. Можно, как в Аляске это делается, просто разослать эти деньги прямым образом российским гражданам, в виде безусловного базового дохода или материнского капитала. И в этом смысле это задача, которую можно так или иначе решать.
Вторая задача выглядит труднее, но и она имеет решение. Во-первых, у этой задачи есть важная политическая составляющая, связанная с госпредприятиями. У России есть много прибыльных госпредприятий, которые платят налог на прибыль там, куда правительство их попросит зарегистрироваться.
И конечно, это типичный политический вопрос — госпредприятия используется как политический рычаг, и в этом смысле решение этого вопроса очень простое – приватизация, для того чтобы компании регистрировались там, где они бы хотели быть в рыночной экономике.
Но даже и в этом случае, как вы правильно говорите, у нас могут возникнуть проблемы, связанные с несимметричностью. И эти проблемы сегодня обсуждаются во всем мире, где, например, компании типа «Apple» или «Google» зарабатывают деньги глобально, а зарегистрированы в Ирландии или даже на Карибских островах. И поэтому многие страны задают вопрос: раз вы зарабатываете деньги, условно говоря, во Франции, то должны часть своего налога на прибыль заплатить во Франции, даже если вы зарегистрированы в Ирландии.
И эти вещи относительно легко посчитать, для условного «Google» можно посчитать, какая доля его доходов получается от рекламы французским пользователям, российским пользователям, а в случае нефтяной компании или банка можно посчитать, где он продает больше услуг или где у него больше занятости.
Это выглядит немножко произвольно и, скажем, 20 лет назад это казалось безумным госвмешательством, но сейчас это становится мейнстримом именно потому, что некоторые глобальные компании размещают свою штаб-квартиру, виртуальную штаб-квартиру в юрисдикциях с низкими налогами, а зарабатывают деньги совершенно в другом месте.
И поэтому такого рода проблемы тоже можно будет решить, и в этом смысле я бы не сказал, что эти задачи… эти проблемы усложняют наши задачи, но эти задачи не являются нерешаемыми. Поэтому, возвращаясь к нашему вопросу, вы уже сказали, что, например, налог на недвижимость, на жилую или нежилую недвижимость, можно собирать в бюджет муниципалитета или региона. Налог на прибыль, вы, видимо, считаете, что нужно собирать в бюджет региона, налог на доходы физических лиц – в муниципалитеты региона и так далее, НДС, импортные пошлины – в федеральный бюджет. Какие общественные блага должны предоставляться на каком уровне?
Ну, во-первых, просто я хотел бы в добавление.
..
Прокомментировать все эти мои замечательные идеи (смеется).
Да, я абсолютно согласен, просто я хотел как раз сказать, что простое распределение налогов, вот этот — этому уровню, а этот — этому уровню, не пройдет. Именно поэтому важную роль будут играть именно трансферы, межбюджетные трансферы, и важно, чтобы они были предсказуемые и долгосрочные, по формуле именно, а не произвольные.
И в России вот эта проблема, потому что у нас есть часть, которая распределяется по формуле, но это составляет там меньше половины, от трети до половины всех трансферов от федерального уровня к регионам, и это большая проблема. То есть вот это решение, на самом деле, этих проблем, оно, скорее всего, связано не перераспределением налоговых баз, а именно с тем, чтобы починить систему межбюджетных трансферов.
И налог на прибыль, да, вот как распределяются деньги, куда приписываются деньги от налога на прибыль, это тоже решаемый вопрос. Но, на самом деле, не так легко решаемый, потому что я абсолютно согласен, что это вопрос, который ставится не только в России, но и во всем мире, с межнациональными компаниями, сейчас идет дискуссия единого подхода — это должно быть там, где покупатели, или там, где производится большая часть добавленной стоимости, это сейчас идет активная дискуссия.
Это решаемый вопрос, это политический решаемый вопрос, это не тупик, в который мы приходим. Но это требует очень тонкой отладки механизма, безусловно. Потому что так, как сейчас, не работает.
Я хотел бы упомянуть, что, в принципе, все эти формулы, о которых вы говорили, формулы, по которым должны осуществляться бюджетные трансферты, эти формулы известны. И я помню, когда мы писали с вами эту статью 20 лет назад, мы даже думали, каким образом должна быть устроена эта формула. А потом, когда мы дошли до момента написания статьи, Минфин эту формулу опубликовал и реализовал фактически в оптимальном виде.
Другое дело, как вы правильно говорите, что есть много межбюджетных трансфертов, которые идут мимо этой формулы. И плюс к этому, есть еще инвестиции госкомпаний, решения госкомпании о подрядчиках, которые также влияют на экономическое состояние регионов и, конечно, тоже отражают политические, а не экономические процессы. И в этом смысле, конечно, отделение экономики от политики тоже важно, но это, наверное, вопрос приватизации, а не вопрос федерализма в узком смысле этого слова.
Возвращаясь к общественным благам… да?
Вот можно, я просто хотел здесь все-таки про налоги сказать еще одну вещь? Это все мы просто говорили про уровень федеральный центр — регионы. Вот вещь, которая действительно за последнее время резко ухудшилась, которую, по-моему, нельзя оправдать экономическими соображениями, это отношение местных властей к регионам и федеральным. То, что у местных властей полностью забрали все их налоговые поступления и распределение НДФЛ — как сейчас идет, им достается только 15%, поэтому 2/3 всех доходов муниципалитетов — это трансферты межбюджетные, вот это абсолютно ненормальная вещь, которую несложно… это абсолютно политическая, а не экономическая вещь.
Если распределение налога на прибыль – это сложный вопрос, с экономической точки зрения, то тот факт, что муниципалитетам должны доставаться гораздо большая, например, доля того же налога на НДФЛ, с моей точки зрения, это легко решаемый и абсолютно не экономический вопрос, а политический.
Поэтому проблема местный бюджет – регионы, они гораздо более яркие и гораздо, на самом деле, их легче решить на данный момент.
Да, я хотел бы добавить и зафиксировать очень важную вещь. Сейчас много споров о том, что новая Конституция 20-го года будет стараться встроить муниципалитеты в систему так называемой публичной власти, что бы это ни означало. Но на самом деле, если у вас в муниципалитете нет денег и 2/3 вашего бюджета составляют трансферты, то у вас уже нет никакой муниципальной власти, потому что вы должны просить эти трансферты с федерального или регионального уровня. И тем самым, если у вас нет налоговой базы, если у вас нет доходов, то, конечно, нет уже и никакой независимости местного самоуправления. В этом смысле, как вы правильно говорите, это вопрос не только экономический, но и политический.
Возвращаясь к расходным полномочиям, все-таки на что пойдут деньги?
Да, разобравшись с доходами (смеются). Если все-таки у вас есть деньги, что с ними делать.
Вот там действительно, вот здесь в каком-то смысле легче, поскольку основная задача государства — это предоставлять публичные блага и все, что связано с экстерналиями. Если у какого-то товара нету экстерналий, это не публичное благо, то вообще непонятно, почему этим должно государство заниматься, это должно предоставляться частным образом.
И у публичных благ, в принципе, у большинства из них можно понять как бы уровень экстерналий, на котором они работают. Если мы говорим о, условно, о защите границ и там внешней защите от стран, то понятное дело, что это мы защищаем всю страну и это оптимальный уровень предоставления. Если мы говорим о починке, там, локальных улиц и выносе мусора, то это очевидным образом на местном уровне решается. С этой точки зрения, в самом деле, мне кажется, что большинство публичных благ у нас ответственность… Во-первых, проблема в том, что она размыта. И в принципе, если подойти к человеку простому на улице и спросить: кто там отвечает за… почему у вас там детский сад плохо финансируется, кто в этом виноват, местная власть, региональная и федеральная, — человек, я думаю, что будет совершенно запутан, он не сможет ничего сказать, потому что, оказывается, что вроде бы решение принимает местная власть, но все деньги выдает регион по субвенции, которую точно нельзя по-другому использовать, поэтому никакой власти нет у местного бюджета.
И это вот нечеткое разделение того, кто что предоставляет, вот с моей точки зрения, это огромная проблема.
А с точки зрения того, как это по факту работает, кто более-менее за что отвечает, ну если уже неформально разобраться, кто за что отвечает, мне кажется, что наиболее проблемными областями, областью даже скорее одной, которая мне в глаза бросается в глаза, это образование среднее. Поскольку оно, по сути, выведено на уровень регионов, и это, мне кажется, что это неправильный уровень, что уровень муниципалитетов, он гораздо более верный.
Другой вопрос, что у них на данный момент просто ресурсов нету этим заниматься никаких, но мне кажется, что вот этот уровень, он, вот там было бы провести полезно реформу, потому что иначе мы видим просто, что уже даже на уровне школ известны регионы, которые просто вытягивают все соки из всего региона. Потому что есть, условно, один интернат в столице региона, который воспитывает талантливых детей, а все остальные школы, по сути, заброшены, и это, на самом деле, очень проблемная ситуация с точки зрения именно неравенства возможностей.
Это даже внутри регионов, мы все знаем, что у нас очень большое неравенство в доступе к качественному образованию — здесь мы говорим прежде всего о школьном образовании, среди регионов, но на самом деле, мы недавно проводили такое исследование, мини-исследование и смотрели — даже внутри регионов очень большое неравенство, если смотреть на уровень муниципалитетов.
И это, на самом деле, конечно, проблема, потому что среднее школьное образование, хороший уровень — это одно из абсолютно необходимых условий для обеспечения равенства возможностей, потому что дети, они не виноваты, что они родились где-то не в том регионе, не в том муниципалитете, они все должны иметь возможность получить качественное образование, что им позволит дальше решать, оставаться в этом регионе, не в этом регионе, но дети не должны страдать. Это точно как бы не от их усилий зависит, качество школьного образования, среднее качество. И вот здесь переход на муниципальный уровень, мне кажется, с адекватным финансированием, безусловно, мне кажется более оптимальным.
Я с вами здесь, естественно, абсолютно согласен, я думаю, что доступ к качественному среднему образованию – это самый главный фактор преодоления неравенства возможностей. Другое дело, что, как вы правильно говорите, что дети не виноваты, и это означает, что если их родители, например, избрали неправильного мэра, который смог уничтожить налоговую базу в своем регионе, по тем или иным причинам разбежались все малые предприниматели, все богатые люди уехали, недвижимость подешевела.
Каким образом мы гарантируем то, что денег на школьное образование в этом муниципалитете все-таки хватит? Без вмешательства региональных или федеральных властей как можно обеспечить это, не подвергая сомнению и риску независимость муниципального управления? Люди выбрали такого мэра, пусть они за него отвечают. С другой стороны, дети не виноваты, что их родители выбрали такого мэра. Как решить вот этот вопрос?
Я считаю, образование — это такая… Я, наверное, испорчен тем, что я профессор и ректор, но я считаю, что все-таки образование — это священная корова, и поэтому вот здесь вот есть лимиты на то, какая должна быть свобода у муниципалитетов.
Я считаю, что именно необходимость обеспечить равные условия, стартовые условия для детей, она оправдывает то, что финансирование должно определяться, условно, на федеральном уровне практически, что все должны получать одинаковый уровень, ну с поправкой на стоимость и так далее, но качество образования, доступность ресурсов на образование должно быть одинакова по всей стране, и это выделенная статья, что если вам дали на школьное образование, то вы, как мэр, не имеете права это потратить на какие-то любые другие вещи.
Тот факт, что мэры могут провороваться, и даже как бы мы выделили на школу, только деньги мы выделили на подрядчиков, там, и т.д., это мы говорим просто о главенстве закона, потому что это уже идет практически не об эффективности, там, ну можно говорить об эффективности, что вы можете разбазарить эти деньги, нанять не тех людей, но, в принципе, на самом деле это, конечно… с этим приходится жить, у нас всегда какие-то мэры будут лучше других. Я думаю, что речь идет все-таки о таких более экстремальных версиях, о коррупции и разбазаривании средств.
И тут, на самом деле, мы просто выступаем, ну как бы да, мы должны обеспечить главенство закона, это нормальная история.
Например, положительный пример того, как это может обеспечиваться – это случайные аудиты муниципальных образований в Бразилии, которые всеми воспринимаются как образец, как можно заставить это работать. Поскольку существенная часть средств муниципалитетов Бразилии так же, как и в России, приходит из налоговых доходов от продажи нефти, а федеральный центр выделяет эти деньги, но дальше имеет право приехать и проверить, как вы потратили. Не с точки зрения — вы купили парты зеленого цвета или красного цвета, а с точки зрения — действительно, не разворовали. И там аудит муниципалитетов осуществляется абсолютно случайным образом, это такая бразильская история про лотереи, это карнавал, когда крутится колесо, дети выбирают мячики, в который поедут с аудитом федеральное агентство, и это действительно обеспечивают даже в очень проблемной Бразилии. В принципе, мы много говорим о проблемах в России, но, в общем, если посмотреть, то проблем в Бразилии еще больше.
Но вот эта часть, там, в общем-то, признается, что она работает.
Поэтому при желании это можно обеспечить, просто этому действительно надо уделять роль, и в принципе главенству закона надо уделять роль. Поэтому когда мы говорим о коррупции и о том, что возможна коррупция, здесь как бы это более общий вопрос, не связанный с федерализмом. С коррупцией надо бороться, и прежде всего в госорганах.
Я согласен с вами, как и итальянские, и российские экономисты, бразильские экономисты стали известны в том числе и исследованиями в области политической экономики и борьбы с коррупцией. И действительно, авторы этих статей о случайных аудитах прославились на весь мир. Но при этом я бы сказал, что Бразилия при всем масштабе коррупции — там, мягко говоря, одного президента отстранили от должности, второй тоже был замазан в коррупционном скандале и даже не смог выдвинуться, третий был сначала популярен и постарался выдвинуться, но потом оказалось, что и против него есть обвинения, он не смог выдвинуться.
Вот, и в результате к власти пришел человек из несистемной политики. Тем не менее, масштабы коррупции в Бразилии, как ни странно, не такие большие, как в России. Весь этот самый крупный скандал с компанией «Петробрас» — это контракты, в которых откаты составляли 2 или 3 процента суммы контракта. Когда рассказываешь об этом в России, конечно, никто не понимает, о чем вообще идет речь.
Тем не менее, конечно, случайные аудиты работают везде. Еще один пример из экономической науки – это исследование, которое вы тоже хорошо знаете, Рейникка и Свенссон, про Уганду, где для того чтобы защитить деньги, выделенные федеральным правительством для школ, нужно было просто печатать в газетах, сколько денег пошло на какой регион. И сегодня, конечно, в интернете, с интернет-технологиями это сделать гораздо проще.
Тем не менее, мой вопрос никуда не делся, вот в каком смысле: вы выбираете мэра, у вас есть налоговая база, у вас есть расходные обязательства.
Если получается так, что мэр, у которого есть самые хорошие стимулы для того, чтобы максимизировать налоги, либо ему не повезло, либо он действительно оказался не очень компетентным человеком, либо он, как вы правильно говорите, проворовался, но еще не осужден. Нужно ли ждать следующих выборов и разрешать жителям этого региона нести ответственность за свой неправильный выбор, или нужно вмешательство с более верхнего уровня власти, в некотором смысле объявление региона или муниципалитета банкротом, введение внешнего управления? Как вы думаете, что нужно делать в этом случае?
Ну, я думаю, что введение внешнего управления, оно оправдано только вот в ситуации абсолютно экстремальной, когда действительно регион или муниципалитет – полный банкрот. Когда это просто какие-то проблемы, что это неэффективно используется — ну да, люди должны нести ответственность за свой выбор, это в принципе правило жизни. Если вам дают выбор, вы берете на себя обязательство, берете ответственность за то, что ваш выбор может повлиять в том числе негативно, если вы сделали неправильный выбор.
И здесь до момента, когда это не доходит до какой-то экстремальной ситуации, когда действительно оказывается муниципалитет или регион полным банкротом, я считаю, что люди должны нести ответственность за свой выбор, если им дают этот выбор.
Это другой вопрос, который связан с тем, как именно выбираются, например, те же мэры, людьми напрямую или, там, не напрямую, через советы, сити-менеджеры и т.д. Кто должен нести ответственность – это очень-очень большой и важный вопрос, который зависит уже от политического устройства. Но до тех пор, пока люди сами выбирают мэров, я считаю, что это нормально, что они должны нести за это ответственность.
Другой вопрос, что когда вот полное банкротство, когда требуются финансовые вливания с других уровней для решения этих проблем, то это так же, как с частными фирмами, здесь введение внешнего управления, с моей точки зрения, вполне оправдано, до того момента как следующие выборы, можно переизбрать, назначить нового мэра в данной ситуации, какое-то в той или иной степени внешнее управление – это как экстремальный, очень негативный исход.
Оно, в принципе, на самом деле работает в России на уровне регионов, мы все знаем, что Хакасия, например, в какой-то момент действительно была практически под внешним управлением Минфина, потому что там совсем было все плохо с финансами.
Но это, на самом деле, возможно и в других странах, но это все равно все-таки, это экстремальный исход, полное банкротство.
Продолжая параллель с частным бизнесом, в разных странах банкротства компаний устроены по-разному. И есть разные треки банкротства, если вы хотите, если можно так сказать. И в этом смысле вопрос в том, должен ли условный мэр или губернатор признаваться в том, что он банкрот, звонить в Минфин и говорить: я банкрот, вводите, пожалуйста, внешнее управление, мне нечем платить зарплату. Или Минфин должен видеть то, что ситуация зашла слишком далеко, мэр не платит зарплату, но и отказывается покидать свое кресло. Должен ли быть какой-то внешний триггер? В этом смысле должно ли банкротство региона начинаться с инициативы кредитора или дебитора, как вы считаете?
Ну, тут вот вопрос, кого называть кредитором и дебитором.
Потому что, в принципе, здесь, если федеральное правительство просто дает деньги, а потом видит, что они как-то неэффективно пользуются, но, в принципе, этот регион ничего не должен возвращать федеральному правительству, он должен своим жителям. Поэтому в моей картине мира ситуация банкротства – это когда регион, муниципалитет, условно, перестает платить по счетам, там, например, своим поставщикам.
И они построили, условно, здание школы, а им не заплатили. Они идут в суд, ну как бы это требует нормальной судебной системы, которая независима от исполнительной власти, но если по суду признается, что у вас муниципалитет не выполняет своих финансовых обязательств, то это достаточный повод для введения внешнего управления. Но это действительно должен быть – вот тут у вас должно быть явно понятно, кому задолжали деньги, и эта организация, люди могут быть инициаторы.
Если видно, что регион должен выплачивать какие-то социальные пособия по закону, он их не выплачивает, то это повод, наверное, вмешательства уже, может, вышестоящих органов.
Но не просто потому, что федеральный центр выделил, лучше всего по формуле, выделил некую сумму денег и потом сказал: ой, вы, кажется, неэффективно ее используете. Это дает слишком… действительно снимает ответственность с глав регионов и снимает ответственность в каком-то смысле с людей, они должны понимать, что все-таки бюджетные ограничения, они жесткие. Это не то, что мы сейчас наобещаем с три короба, начнем раздавать людям деньги, на этой политической платформе выберемся в губернаторы, через три года скажем: ой, деньги раздали людям, все хорошо, только у нас платить нечем, поэтому ну давайте вводите внешнее федеральное финансирование, дайте еще денег.
Поэтому, на самом деле, это, конечно, тонкий момент, это очень тонкий момент, как вы абсолютно верно заметили, не только в государственном управлении, но и в управлении компаниями. Именно поэтому в разных странах разные законы о банкротстве, потому что здесь очевидного оптимального решения не существует. Это очень сложный, на самом деле, этот вопрос.
Понятно. Говоря о том, насколько большой должна быть ответственность и независимость субнациональных органов власти и муниципалитетов, мы задаемся вопросом об оптимальном распределении власти между центром и регионами. 20 лет назад грубо говоря, 40 процентов консолидированного бюджета распределялось центром, сегодня это соотношение, наоборот, 60 на 40. И в этом смысле призывы к федерализации — это в том числе и призывы к тому, чтобы вернуться, условно говоря, к 90-м годам, когда у регионов было больше ресурсов.
С другой стороны, трудно назвать федерализм 90-х годов оптимальным устройством, и в этом смысле, если мы пойдем по этому пути, если мы пойдем по пути балансирования доходных и расходных полномочий регионов и муниципалитетов, нет ли рисков повторить ошибки 90-х годов? Что, как вы считаете, нужно сделать для того чтобы у нас был работающий федерализм, а не то, как иногда это называют балканизацией. Я ничего не имею против Балкан, это научный термин «балканизация», на которую была похожа Российская Федерация 90-х годов.
Действительно, на самом деле, если смотреть исторически, как мы пришли, как мы дошли до жизни такой с экстремальной централизацией, действительно во многом это реакция на то, что наблюдалось в 90-е годы, где наоборот, мы скорее больше пожинали негативные стороны федерализма, когда иногда, доходя до полнейшего сепаратизма, регионы, на самом деле, нарушали единое экономическое пространство и принимали решения, которые очень вредили, на самом деле, окружающим регионам и выходили явно за рамки своих полномочий.
Тогда это было, на самом деле, обусловлено, нужно действительно понимать, что в 90-е годы уровень государственного управления, любого, на самом деле — регионального и федерального, он был на крайне низком уровне, то есть государство было очень слабым государством. Во многом, когда обвиняют, что федеральный центр не следил за тем, что регионы, условно, не выпускали собственную валюту и не вводили там торговые ограничения, во многом это было не из-за отсутствия желания, а из-за отсутствия возможностей.
И тот факт, что тогда сбор налогов контролировался гораздо больше регионами и был, на самом деле, полный захват законодательной и даже налоговой власти регионами, это было крайне неэффективно, и мы видим, что это было как реакция на это — сильнейшая централизация.
На данный момент мне кажется, что у нас нет проблем с тем, что у нас федеральный центр слишком слабый, совершенно очевидным образом у нас проблема другая. Поэтому здесь все ресурсы и возможности административные и так далее у федерального центра следить, играть свою роль такого надзирающего органа, который следит за тем, чтобы все регионы играли по правилам, то есть устанавливает институциональную среду, в которой запрещено вводить региональные барьеры, запрещено делать гадости своим соседям, запрещено выпускать свою валюту. Сейчас у федерального центра полностью есть все ресурсы, чтобы следить за тем, что эти ограничения действительно будут выполняться. Тогда же федеральный центр тоже не то чтобы не закрывал глаза, он ругался, но он грозил пальцем и ничего не мог сделать, на самом деле.
Сейчас очевидным образом, что даже когда мы говорим о перераспределении ресурсов от федерального центра к регионам, это все-таки не в тех масштабах, чтобы федеральному центру подорвать его способность выполнять эти обязательства.
Поэтому, с этой точки зрения мне кажется, что это можно, если не доводить до абсурда эту передачу ресурсов регионам, а вот четко определить, что есть вопросы, которые находятся в исключительном ведении федеральных властей, и сказать, что ответственность за то, чтобы следить за тем, чтобы регионы не нарушали этого, она тоже у федеральной судебной власти, федеральной таможенной службы и так далее. Вот то, о чем мы говорили, передача просто долей налогов, долей трансфера увеличение, оно не нарушает вот этой институциональной среды, в которой федеральный центр ограничивает вот эти негативные экстерналии от плохого поведения регионов.
С этой точки зрения, не доводя до абсурда если, то я не вижу, как это может привести вот к той печальной ситуации, которая было в 90-е годы.
До тех пор пока речь идет действительно просто о перераспределении финансовых возможностей и перечерчивании, более четком очерчивании ответственности за определенные расходы.
Поэтому вот тут я скорее оптимистичен, что вот эту реформу, ее можно провести, причем достаточно быстро, поскольку тут при наличии политической воли федерального центра можно это сделать так, что мы не столкнемся с проблемами балканизации, которая была в 90-е годы.
Спасибо. Мы с вами, как политические экономисты, верим в то, что политические институты важнее, чем экономические процессы, и в этом смысле тот, у кого в руках сила, он сильнее, чем тот, у кого в руках деньги. До тех пор пока он не использует эти деньги чтобы купить себе эту самую силу. И в этом смысле проблема в том, что могут возникнуть более сильные регионы, которые смогут повлиять на использование силовой вертикали, ФСБ, если такая организация останется, таможенной службы, судебной системы. И эта проблема сама по себе не исчезнет.
Но ваш ответ на мой вопрос в том, что до тех пор пока в руках федерального центра есть силовая вертикаль, вертикаль правосудия, то не нужно ожидать, что у нас опять возникнут межрегиональное торговые барьеры. Мы с вами часто обсуждаем создание Соединенных Штатов как федерации, и в Соединенных Штатах это был на самом деле ключевой вопрос, потому что изначально Штаты не хотели вводить единое экономическое пространство, и это была серьезная борьба, специальные поправки, которые обеспечили наличие общего пространства. И более того, как мы знаем, в 90-е годы в России одним из ключевых противоречий между регионами была торговля алкоголем.
Так вот, в Соединенных Штатах и такая проблема была: когда Соединенные Штаты решили собирать налог на виски, некоторые штаты сказали: мы не будем платить вам этот налог. Начали изгонять таможенных инспекторов, федеральных таможенных инспекторов, и в западную Пенсильванию была отправлена армия, во главе которой был ни мало ни много верховный главнокомандующий Джордж Вашингтон.
После чего западные пенсильванские фермеры решили все-таки платить этот самый налог. И на самом деле, это все, как ни странно, сыграло ключевую роль в создании большого внутреннего рынка Соединенных Штатов.
И одно из преимуществ России – это, конечно, большой внутренний рынок и межрегиональные барьеры могут привести к уничтожению этого преимущества, и, конечно, этого нельзя было бы допустить. Итак, вы упомянули, что некоторые из этих реформ можно провести достаточно быстро. Когда вы говорите — достаточно быстро, что вы имеете в виду? Вот если мы посчитаем, сколько нужно денег на такие-то, такие-то, такие-то полномочия на таком-то, таком-то уровне, четко определим, кто предоставляет эти общественные блага, кто предоставляет те общественные блага, кто собирает эти налоги, в каких долях и по каким формулам осуществляются трансферты, как вы считаете, насколько быстрой может быть эта реформа и когда мы увидим первый ее существенный результат?
Ну сама по себе реформа, это за несколько лет делается.
На самом деле, мы видели, что многие такие реформы, особенно налоговые, если мы посмотрим на начало двухтысячных годов, когда был очень активный период абсолютно эффективных хороших реформ, тогда скорость была очень большая. То есть за несколько, за 2-3 года полностью перестраивалась вообще картина происходящего. Поэтому в этом смысле моя такая оценка, что это вот, условно, на горизонте там пары лет вот эта вещь… вопрос, сколько будет процесс переговоров того, как это распределяться, но после введения реформы, я думаю, что система перестраивается года за два полностью достаточно заметно.
Конечно, плоды все это приносит позже. Поскольку большинство публичных благ, их результат, которым занимается государство, оно приходит далеко не сразу, то есть если вы даже выстроите правильные стимулы и начнете, условно, развивать школы правильным образом, качество их будет подниматься медленно, и в итоге дети — часть из них училась еще по старой программе, допустим, часть по новым. То есть это уже гораздо дольше.
То есть вот прямо последствия для людей, они будут на более долгом горизонте планирования. Но вот именно перестройка самой системы, мне кажется, может обойтись… Мы видели просто, ну это же действительно происходило в России и перестраивалась очень быстро система. Так что вот тут, мне кажется, горизонт планирования — год-два, он вполне реалистичный.
Спасибо большое, Рубен, за этот оптимистический взгляд. Мне кажется, это был очень конструктивный и в целом оптимистический разговор о российском федерализме. Спасибо.
Спасибо большое.
Заключение
Такая разнородная страна как Россия должна быть федеральным государством. Как сделать Россию настоящей федерацией? И доходы, и расходные полномочия должны быть четко распределены между уровнями власти — и что в нормальной ситуации каждому субъекту и муниципалитету его доходов должно хватать для финансирования своих обязательств. Для этого необходимо перераспределение доходов от федерального центра регионам и муниципалитетам.
Это перераспределение не должно зависеть от политических предпочтений федеральных политиков, а должно быть закреплено законом.
Есть ли риск того, что на местных или региональных выборах победят нечестные или некомпетентные политики — так что доходы региона или муниципалитета будут разворованы или израсходованы неэффективны? Это возможно. Но избиратели должны нести ответственность за свой выбор. Роль федерального центра — это, во-первых, обеспечивать необходимый минимум общественных благ — с тем, чтобы ошибки избирателей не приводили к ограничению возможностей их детей получить нормальное образование, и, во-вторых, защищать права граждан, кого бы они ни избрали.
Насколько быстро можно реформировать российский федерализм? Правила игры можно изменить в течение 2-3 лет. Результаты этих реформ, скорее всего, будут заметны позже. Но сразу будет видно изменение в качестве региональных и муниципальных политиков. Как только решения будут приниматься не только в Москве, талантливые и честные люди захотят работать и в регионах, и в муниципалитетах.
Горизонтальный запуск
Горизонтальный запуск является примером композиции движения в двух измерениях: е.р.м. по горизонтальной оси и u.a.r.m. в вертикальном. В этом разделе мы увидим:
Вы готовы?
Концепция и представление
Горизонтальный запуск состоит из горизонтального запуска тела, также известного как снаряд, с определенной высоты . На рисунке ниже вы можете увидеть представление ситуации:
Горизонтальный пуск
Подумайте о капле, которая скользит с постоянной скоростью (v 0 ) по листу, расположенному на высоте H, когда она достигает края и падает на землю.При падении он движется с постоянной скоростью v 0 по оси x (u.c.m.) и движется в свободном падении по оси y (u.a.r.m.) под действием силы тяжести. Первоначально скорость по этой оси Y равна 0 (v y = 0) и увеличивается по мере снижения снаряда.
Обратите внимание на проекции движения по осям и убедитесь, что они совпадают с движениями, которые мы описали (u.r.m. и u.a.r.m.)
Горизонтальный пуск представляет собой композицию равномерного прямолинейного движения ( горизонтального urm ) и равномерно ускоренного прямолинейного движения свободного падения ( вертикального uarm ).Движущийся объект в этом виде движения часто называют снарядом или горизонтально запущенным снарядом .
Уравнения
Уравнения для горизонтального запуска:
Так как, как указано выше, скорость образует с горизонтом угол α, компоненты х и y определяются с помощью наиболее распространенных тригонометрических соотношений:
Разложение вектора скорости
Любой вектор, включая скорость, можно разбить на 2 вектора, v x и v y , которые имеют те же направления, что и декартовы оси.
Величина обоих векторов может быть рассчитана по углу, который вектор образует с горизонтом, с помощью выражений, показанных на рисунке.
Наконец, принимая во внимание ранее заявленное, что y 0 = H , x 0 = 0 и a y = -g , мы можем переписать формулы так, как они показаны. следующую таблицу. Это окончательные выражения для расчета горизонтально запущенных снарядов с кинематической величиной :
.| Позиция ( м ) | Скорость ( м/с ) | Ускорение ( м/с 2 ) | |
|---|---|---|---|
| Горизонтальная ось | х=х0+v⋅t | vx=v0x=cte | ось=0 |
| Вертикальная ось | у=Н-12gt2 | ви=-г⋅т | ау=-г |
Экспериментируй и учись
Данные
г = 9.
8 м/с 2 | | |
Горизонтально запускаемый снаряд
Синий шар на рисунке представляет тело, подвешенное над землей. Вы можете перетащить его на начальную высоту H, которую вы хотите, и выбрать начальную скорость (v 0 ), с которой он будет горизонтально запущен . Серая линия представляет траекторию, которую она будет описывать с выбранными вами значениями.
Затем нажмите кнопку воспроизведения.Перетащите время и посмотрите, как его положение (x и y) и его скорость (v x и v y ) вычисляются в каждый момент его спуска к земле.
Убедитесь, что проекция тела по оси Y (зеленая) совершает движение свободного падения, а по оси X (красная) описывает равномерное прямолинейное движение.
Уравнение положения и траектории горизонтально запускаемого снаряда
Уравнение положения тела помогает определить, в какой точке оно находится в каждый момент времени.
В случае тела, которое движется в двух измерениях, помните, что в общем случае перемещение описывается как:
Подставляя в прежние выражения положения по горизонтальной оси (в.р.м.) и по вертикальной оси (в.ч.м.) в обобщенное уравнение положения, можно получить выражение уравнения положения для горизонтально запускаемого снаряда.
Уравнение положения для горизонтально запускаемого снаряда определяется как:
r→=(x0+v⋅t)·i→+(y0-12·g·t2)·j→
С другой стороны, чтобы определить траекторию движения тела, т.е.т. е., его уравнение траектории, мы можем объединить предыдущие уравнения, чтобы исключить t , оставив:
y=y0-12·v02·g·x2=y0-k·x2
Где k=12·v02·g постоянно на протяжении всей траектории.
Пример
Игрок ударил ракеткой по теннисному мячу, расположенному на высоте 2 м. Мяч вылетает горизонтально со скоростью 30 м/с. Ответьте на следующие вопросы:
а) Через какое время мяч упадет на землю?
б) Каков угол вектора скорости с осью абсцисс в момент падения мяча на землю?
c) Если перед ударом мяч находится на расстоянии 5 метров от сетки, на какой высоте мяч пролетит над сеткой?
ГОРИЗОНТАЛЬНЫЙ БЫСТРОРАЗЪЕМНЫЙ ЗАЖИМ НА 500 ФУНТОВ — НАБОР ИЗ 2 ШТ.
—
Изделия с электрическими вилками предназначены для использования в США.Розетки и напряжение различаются в зависимости от страны, и для этого продукта может потребоваться адаптер или преобразователь для использования в вашем регионе. Пожалуйста, проверьте совместимость перед покупкой.
С помощью USBF можно настроить устройство в сложенном положении, чтобы экран был обращен внутрь, а устройство находилось между горизонтальной трубой и спинкой.Дополнительные сведения о складной быстросъемной базе см. в разделе Быстросъемные базы.
: кнопки горизонтального бота, улучшения меток
Измерение угла наклона поля вверх-вниз при его входе в зону во многом основано на измерениях вертикального движения, к которым мы так привыкли. Крутое вертикальное движение на бреющем поле и «восходящие» четырехшовные фастболы в верхних частях зоны уже давно стали желанными, потому что мы знаем, что эти поля связаны с дуновениями и, следовательно, с успехом. Гораздо меньше можно интуитивно понять, просто взглянув на поля с горизонтальным движением выше среднего.
В то время как у каждого типа поля есть свои примеры экстремального горизонтального подхода, вы можете представить себе стремительный разбивающий мяч, летящий с дальней стороны накладки, как поле, которое регистрирует высокое значение HAA. Например:
Придерживаясь ползунка для левой руки, взгляните на накопленные значения пробега по VAA и HAA, разделенные по количеству рук:
Иногда шаг просто отрывается немного резче или зависает по сравнению со всеми остальными.
Я взял максимальную горизонтальную точку выброса по обеим сторонам накладки, которая была брошена питчером с такой рукой, сбрив ногу с обеих сторон, чтобы быть консервативным для питчеров всех размеров.Для левшей одной крайностью будет горизонтальная точка отрыва слева от накладки, а другой крайностью — где-то посередине накладки. Удерживая все остальное в отношении шага постоянным, я пересчитал HAA для обоих этих новых экстремумов, чтобы создать псевдодиапазон возможных HAA, изменив свое положение на накладке.
Не то чтобы действующему победителю Сай Янгу обязательно нужно было делать такой сдвиг, но вы можете получить представление о разных углах, которые питчер может создавать, перемещаясь по накладке.
Такие прогнозы делаются путем применения физических принципов и математических формул к заданному набору начальных условий. В случае со снарядами изучающий физику может использовать информацию о начальной скорости и положении снаряда, чтобы предсказать, например, сколько времени снаряд находится в воздухе и как далеко он улетит.Физические принципы, которые необходимо применять, описаны ранее в Уроке 2. Используемые математические формулы обычно называют кинематическими уравнениями. Сочетание этих двух параметров позволяет делать прогнозы относительно движения снаряда. На типичном уроке физики прогностическая способность принципов и формул чаще всего демонстрируется в задачах со словами, известных как задачи о снарядах.
Предсказуемые неизвестные включают начальную скорость снаряда, начальную высоту снаряда, время полета и горизонтальное расстояние снаряда.
Поскольку эти два компонента движения независимы друг от друга, необходимы два совершенно отдельных набора уравнений — один для горизонтального движения снаряда, а другой для его вертикального движения. Таким образом, три приведенных выше уравнения преобразуются в два набора из трех уравнений. Для горизонтальных составляющих движения уравнения имеют вид
водоизмещение
5*ай *т 2 
Таким образом, любое слагаемое, содержащее v iy , исключается из уравнения.
Поскольку горизонтальная и вертикальная информация используются отдельно, целесообразно организовать данную информацию в два столбца — один столбец для горизонтальной информации и один столбец для вертикальной информации.В этом случае в условии задачи либо дана, либо подразумевается следующая информация:
Почти всегда будет так, что такая стратегия требует, чтобы одно из вертикальных уравнений использовалось для определения времени полета снаряда, а затем одно из горизонтальных уравнений использовалось для нахождения других неизвестных величин (или наоборот — сначала используйте горизонтальное, а затем вертикальное уравнение). Организованный список известных величин (как в таблице выше) дает подсказки для выбора стратегии. Например, приведенная выше таблица показывает, что о вертикальном движении шара для бильярда известны три величины.Поскольку в каждом уравнении четыре переменные, знание трех переменных позволяет вычислить четвертую переменную. Таким образом, было бы разумно использовать вертикальное уравнение с вертикальными значениями для определения времени, а затем использовать горизонтальные уравнения для определения горизонтального смещения (x). Первое вертикальное уравнение (y = v iy •t +0,5•a y •t 2 ) позволит определить время. Как только подходящее уравнение выбрано, задача по физике превращается в задачу по алгебре.
Путем подстановки известных значений уравнение принимает вид
При выборе уравнения задача физики снова превращается в задачу алгебры.Путем подстановки известных значений уравнение принимает вид
Никогда не отделяйте концептуальное понимание и критическое мышление от вашего подхода к решению проблем.
Симулятор движения снаряда позволяет учащемуся исследовать концепции движения снаряда в интерактивном режиме. Измените высоту, измените угол, измените скорость и запустите снаряд.
Тот
подход, а также подчинение определения рынка конкурентному
эффекты, описанные выше, конфликты с хорошо зарекомендовавшим себя прецедентом слияния
случаи. Это говорит о том, что принятие более гибкого подхода
суды могут оказаться гораздо более медленным процессом, чем принятие судами
оригинальные Руководящие принципы 1992 года. Тем не менее, прецедент нельзя изменить на пустом месте.
и разумно ожидать, что проблемы слияния будут увеличиваться в течение
Ближайшее.
С помощью этих документов Агентства
будет иметь доступ к более значимой конкурентной информации заранее и
стороны должны быть готовы рассматривать как юридические, так и экономические аргументы со стороны
Агентства на гораздо более раннем этапе расследования.
